Меню сайта |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
Меню сайта |  |
|
Каталог статей
Владимир Владимиров "Морпехи" Глава 3.
 Первое серьезное боевое задание.
На четвертый день обороны, воспользовавшись темнотой и затишьем, я решил сходить в блиндаж к комбату узнать последние новости и справиться о его здоровье. А так же согласовать план действий на завтра. Не смотря на боль в раненой ноге, командир был в хорошем настроении, пожав мне руку:
- Ну, что сегодня снова выстояли!
- Да вроде сдюжили – ответил я.
- Завтра Николай, будет потяжелее.
Но радость комбата от первой, пусть маленькой победы его батальона в этой войне, сменилась на грусть:
- Есть плохие новости. Немцы правее и левее нашего укрепрайона и Перемышля прорвали оборону пограничников и быстро двигаются вглубь страны. Что самое страшное, немцы захватили основные склады с боеприпасами, оружием и танками. Помнишь, мы с тобой весной были на них. Новейшие танки под чехлами, которых никто еще не видел. Склады с автоматами и боеприпасами. Все одним махом досталось немцам. А у нас оборонятся нечем. Винтовочками много не навоюешь. Завтра в бою придется беречь, патроны и боеприпасы.
По молодой горячности я ответил:
- Я бы тому, кто додумался так близко к границе расположить склады, хорошо бы по голове дал.
- Когда-нибудь дадут. Только нам от этого уже не легче. Давай эту тему оставим потомкам и историкам.
- Как, Ваша нога?
- Был военврач, смотрел ногу и сказал, что надо ехать в госпиталь. Странный он какой-то. Как я могу в такой момент бросить свой батальон.
Тут в блиндаж вошел командир орудийной батареи дзотов. И разговоры о первом военном дне разгорелись снова. Время близилось к полуночи. Я уже собирался уходить к себе в роту, чтобы хоть немного отдохнуть и поспать. Как вдруг в блиндаж вбежал посыльный из штаба гарнизона, на выходе чуть не сбив меня с ног.
Взяв руку под козырек начал быстро пересказывать приказ командующего:
- Товарищ капитан третьего ранга Вам приказано срочно все свободные грузовые машины с водителями и сопровождающими матросами направить к штабу гарнизона. А также с машинами отправить одного опытного офицера для выполнения особо важного задания.
Комбат обратился тут же ко мне:
- Николай, бери машины и поезжай в штаб. Если, вдруг, в городе случайно встретишь, кого-то из моей семьи, не говори, что меня ранило. Скажи, что жив и здоров. Не хочу их волновать понапрасну. Удачи тебе!
Выйдя с посыльным, я принялся исполнять приказ комбата.
Добравшись с машинами к штабу гарнизона, где уже тоже стояли грузовики. Я вошел в кабинет нач.штаба обороны Перемышля. Доложив о прибытии, в ответ я услышал:
- Наслышан о вчерашнем бое Вашего батальона с немцами. Молодцы! Хорошо немцам всыпали! Ну что вижу из морских инженеров строителей, Вы превратились, как бы это назвать? В моряков пехотинцев!
Короткая добрая улыбка проскользнула на его лице, потом лицо его стало серьезным:
- Ну, а сейчас о главном. Подойдите ближе к карте.
Когда я подошел к столу с картой, нач.штаба показывая длинным карандашом продолжил:
- Ситуация, становится критической. Немцы прорвали нашу оборону здесь, здесь, здесь, здесь и здесь. В самых слабых местах. Сплошной линии обороны нет. Резервные войска, брошенные нам на помощь прямо, на марше вступили в бои с прорвавшимися немцами. И кода прибудут, пока неизвестно. Без дополнительного подкрепления мы Перемышль не удержим. Нависла угроза полного окружения города. Вам поручается очень ответственное задание: пока не стало совсем поздно, собрать по городу семьи офицеров, местных женщин, стариков и детей и вывезти их из города.
- А как же раненые? У нас много раненых.
- Раненых не брать. Пойми старлей, мы военные и наш долг защищать мирных граждан, а если потребуется то и умереть за них, такая у нас профессия. По этому мы все вместе с ранеными останемся здесь, и будем стоять на смерть, прикрывая Ваш отход.
Подойдя почти вплотную ко мне, он протянул небольшой список с адресами семей офицеров и сказал:
- Мы Вам доверяем самое дорогое - жизни наших матерей, жен и детей. В грузовики берите, сколько сможете взять жителей города – женщин, стариков и детей желающих покинуть город. Двигайтесь в направлении Львова. Старайтесь в прямой бой с немцами не вступать. Не рискуйте. Избегайте всяческих встреч с немцами. Необходимые документы получите у моего адъютанта. Возьмите на складе как можно больше бензина и продуктов. Замените своим бойцам винтовки на автоматы. Все распоряжения на этот счет я дал. Ну, с богом!
Город этой ночью уже не так сильно обстреливался как на кануне. Видимо немцы, израсходовав основной боекомплект на защитников города и сильно подустав, решили дать себе передышку.
Распределив улицы между машинами и определив место сбора машин на выезде из города, мы приступили, как оказалось к трудной работе - сборе семей офицеров, женщин, детей и стариков. Многие жители, опасаясь обстрела и бомбежек, попрятались.
Только лишь на рассвете все 16 машин собрались в точке сбора.
Колонна двинулась в дорогу.
Тяжелые дороги войны.
Справившись с трудной задачей, мы не знали, что самое трудное, ожидает нас еще впереди. Быстро встававшее солнце осветило дорогу, тем самым, создав дополнительную трудность. Дорога из города шла в горку и хорошо просматривалась и простреливалась артиллерией со стороны немцев. Увидев нашу колонну уходящую из осажденного города, немцы открыли артиллерийский огонь по дороге. Снаряды падали со всех сторон. Сидя в головной машине, я удивлялся, как водителям груженых машин, удается на максимальной скорости маневрировать между воронками. Невольно из меня периодически вырывалось:
- Быстрее, быстрее.
А когда очередной снаряд падал впереди нашей головной машины:
- Осторожнее, быстрее, осторожнее, быстрее.
Каким-то непонятным чудом колонне удавалось избежать потерь.
Чем ближе к вершине я все, чаще и чаще высовывал голову из кабины, смотря назад, пытаясь на ходу разглядеть все ли машины целы. Колонна без потерь перевалила за горку, где снаряды нас уже не могли достать. Вздох облегчения:
- Все! Прорвались!
Только тут я почувствовал, что буквально теряю сознание от усталости и того, что уже пошли третьи сутки без сна. Через полчаса езды, свернув в лесок, мы остановилась на привал. Всем нужен был отдых, особенно водителям и сопровождавшим колонну матросам. Поспав и отдохнув пару часов, мы снова двинулись в путь.
Двигаясь по Западной Украине, заехав в одно из сел, мы были поражены увиденным.
Половина хат в селе были разрушены не бомбами и не снарядами, а сожжены.
На деревьях и «журавлях» колодцев висели повешенные люди, мирные жители села. Во дворах некоторых домов лежали трупы расстрелянных стариков, женщин и детей.
Зашли в один из дворов, где посреди двора сидел на коленях пожилой мужчина. Перед ним лежала убитая 17 летняя дочь. Голова дочери лежала у него на коленях. Обнимая двумя руками голову дочери и гладя ее волосы, покачиваясь, он горько плакал. Подойдя к мужчине, сняв фуражку, я встал перед ним на одно колено.
Зная немного украинский язык, благодаря службе в Западной Украине, я, подбирая украинские слова, спросил:
- Що в сели трапылось? Це нимци наробылы?
- Ни нахтигаливци – ответил с трудом сквозь слезы мужчина.
- Яки, такы, нахтигаливци?
- Воны буллы зи зброею та одягнены як нимци, алэ розмовлялы украинською.
- За, що воны вбылы твою доньку?
- Вона робыла у сильради рахувальныком. Он бачыш, усих робитныкив сильрады та
вчытелив повишалы. А ще пострилялы 10-тех полякив та двох евреев. А хаты их спалылы.
- А чого Вы не познимаетэ повишанных.
- Воны казалы, що через дэсять днив повэрнутся и колы побачат що повишанных познималы, спалять усэ сэло.
- А багато их було?
- Багато.
- А куды воны пишлы?
- До Львова.
- Я зараз своим бийцям дам наказ позниматы повишаных та поховаты. А колы прыйдуть ци, як их там, нахтигаливци. Кажить, що це мы моряки их познималы.
Я хотел найти слова, что бы утешить его горе, но не находил. Какими словами можно было утешить горе этого мужчины в одночасье потерявшего дочь и превратившегося в старика.
Я легонько похлопал его по плечу и встал с колена.
Отдав приказ бойцам, я побрел по селу посмотреть на все зверства этих извергов.
В голове промелькнула мысль - нам снова п_о_в_е_з_л_о. Не сделай привал, мы бы нарвались на этих нахтигалевцев. Боя было бы, не избежать.
Глядя на зверства нахтигалевцев, меня мучили вопросы, на которые я не мог найти ответа в своей голове.
Если эти нахтигалевцы - украинцы, то зачем так зверствовать и издеваться над своим же украинским народом? Для чего они надели немецкую форму и вернулись с немцами в Украину из-за кордона? Почему, если они украинцы, не воюют за неньку – Украину с фашистами, как погибший мой друг Сашка из Днепропетровска и как десятки погибших вчера украинцев матросов нашего батальона грудью защитившими не только всю страну, но и свою Украину? Мало того, что они не воюют с немцами, а наоборот еще и помогают немцам убивать своих же мирных жителей - украинцев? Ответа я так и не нашел.
Дым от догоравших украинских хат выедал глаза, дышать становилось все труднее.
Надо собирать бойцов и ехать дальше. Но куда дальше? Путь на Львов отрезан, мы оказывается в тылу у немцев и нахтигалевцев.
Остается одно - двигаться на Киев.
- По машинам! – изо всех сил прокричал я.
И снова мы двинулись в путь, теперь уже в сторону Киева.
Вдоль всей дороги с двух сторон стоял сосновый и еловый лес.
Не прошло и часа езды, как в воздухе появились «мэйсеры». Заметив нашу колонну 3 «мэйсера» начали боевой разворот. Перепрыгнув из кабины в кузов машины, я замахал руками, показывая водителям других машин в сторону леса. Машины как дрессированные лошади в цирке строем повернули в лес. Только одна последняя машина, делая резкий поворот в лес, передним колесом угодила в воронку на обочине и не как не могла из нее выбраться. Люди сидевшие в кузове, повыпрыгивали из него и бросились бегом к лесу. Зайдя один за другим три «мэйсера», из застрявшей в воронке машины, сделали просто решето. От попадания в бензобак машина загорелась и взорвалась, превратившись в кучу металлолома.
Пилоты, удовлетворившись маленьким успехом, полетели дальше вперед, не став попусту тратить на нас время и патроны.
После доклада матросов, назначенных старшими машин. Я окончательно определился с потерями. Это одна машина и трое легко раненых. Один матрос, прикрывший своим телом женщину с ребенком, один старик и одна женщина.
Стало ясно - передвигаться днем колонной очень опасно. Надо двигаться только ночью, а днем отдыхать и отсыпаться. Дав это указание матросам, мы расположились на отдых в тени деревьев. Достав из своих мешков не хитрый ассортимент продуктов, люди решили покрепиться и накормить детей. Окидывая взглядом всех беженцев, я понял, судя по вышиванкам стариков и женщин - большинство из них были простые украинцы - жители Перемышля.
Поев, люди немного успокоились.
Видя, что я поел и не чем не занят, ко мне подошла Вера Павловна с сынишкой – жена и сын командира нашего батальона. Стала расспрашивать о муже. Я, отвечал ей, как и велел комбат, что все с ним в порядке. Видя, нашу беседу с Верой Павловной, многие люди потянулись к нам. Их волновало, что происходит на фронте, как мы воюем. Чтобы поднять настроение измученным людям, я решил слегка приукрасить свой рассказ очевидца. В конце, я просто, как говорят матросы – начал травить байки. У людей на лицах появилась улыбка, а в глазах надежда, на то, что все будет хорошо, что мы победим, надо только немного потерпеть.
Наступили сумерки, и мы снова двинулись в путь.
В три часа ночи мы услышали спереди приближающуюся канонаду. Вспышки от разрывов снарядов освещали небо. Впереди нас проходила не видимая линия фронта, которую нам предстояло пересечь. Огибая место боя, лишь к утру, мы выскочили из окружения. Пресекли ту невидимую линию, оставив ее далеко за собой. Выехав на основную дорогу и двигаясь на восток, мы столкнулись еще с одной проблемой. Чем дальше мы продвигались, тем загруженнее становилась дорога. В одну сторону двигались войска в другую беженцы. По мере нашего продвижения на восток эти встречные потоки возрастали.
Утром скорость движения колонны упала до скорости пешехода, т.к. мы должны были постоянно уступать дорогу войскам, двигающимся к линии фронта.
Подъезжая к Киеву, я увидел странную картину, несколько стрелковых полков рыли траншеи и окопы, а недалеко от них сзади в окопах с пулеметами расположились НКВДисты, заградительного отряда. Как у человека, уже понюхавшего порох, в голове промелькнула мысль – лучше бы о ни эти пулеметы отдали пехотным полкам. Немцы бы, понесли больший урон, чем пугать ими своих же солдат. Ведь солдат воюет не за страх, а за свою Родину.
До Киева добрались поздно вечером.
Подъехав к Комендатуре, я доложил дежурному о прибытии колонны. Через пару минут ко мне по лестнице спустился какой-то генерал. Выслушав мой короткий рапорт, он сказал:
- Молодец! – и пригласил меня в кабинет.
В кабинете он подробно стал расспрашивать меня о ситуации на фронте и наших злоключениях в пути. Выслушав внимательно меня, он сказал:
- Положение в Киеве, тоже тревожное. Киев немцы постоянно бомбят. А продвигаются немцы с молниеносной быстротой. Превосходство их в численности и вооружении ты сам видел, не мне тебе рассказывать. Так, что над Киевом нависает та же угроза, что и в Перемышле у Вас была.
Подумав, он добавил:
- Бери-ка ты своих людей и беженцев, и дуйте на Москву. Распоряжения нужные я дам.
Уже провожая меня из кабинета, генерал остановился и сказал:
- Не думал, что моряки могут так на суше хорошо воевать.
Последние слова генерала, я в душе воспринял с обидой. Если моряк то, что он только веслами умеет грести?
Пополнив запасы продовольствия и воды, заправив машины, мы снова двинулись в дорогу. Двигаться на северо-восток было намного легче. Менее чем за двое суток, с небольшими остановками, мы добрались до города Москвы.
В комендатуре Москвы нас встретили с большим удивлением и очень радушно. С удивлением от того, как нам удалось вырваться из Перемышля, так, как Перемышль несмотря на отчаянное сопротивление наших войск немцы уже взяли. А наш батальон, как и десятки других батальонов, попал в окружение.
Сдав в целости и сохранности свой бесценный груз – измученных дорогой стариков, женщин и детей, мне и моим матросам дали новое назначение в формирующийся в Москве 1-й Московский отдельный отряд моряков. Это уже в боях под Москвой в составе Калининского фронта, пополненный личным составом и одним артдивизионом, 1-й Московский отдельный отряд моряков будет преобразован в 154-ю морскую бригаду численностью 2200 человек.
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: vov65my1 (14.03.2010)
|
| Просмотров: 805
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
